– Твой язык, Джули, не слишком выразителен, но я уверена, что со временем ты достигнешь отличных результатов, – сказала миссис Эпжон.

Инспектор Келси разговаривал с Эркюлем Пуаро:

– Все это очень хорошо для вас, Пуаро. Вы можете говорить и делать то, что нам категорически запрещено. Но я готов признать, все это было сделано очень удачно. Заставить ее успокоиться, убедить в том, что мы подозреваем мисс Рич, а потом неожиданно выпустить на сцену миссис Эпжон. Слава богу, что она сохранила пистолет после убийства мисс Спрингер. Если пули окажутся…

– Окажутся, мой друг, окажутся, – сказал Пуаро.

– Тогда мы сможем обвинить ее в убийстве мисс Спрингер. И в покушении на мисс Чедвик. Но послушайте, Пуаро, я не могу понять, как она смогла убить мисс Ванситтарт? Это же физически невозможно. У нее железное алиби. Ведь молодой Ротбон и весь штат этого ночного клуба видели ее. Не могут же они все врать?

Пуаро покачал головой.

– О нет, – сказал он, – все правильно. Ее алиби настоящее. Она убила мисс Спрингер и мадемуазель Бланш. Но мисс Ванситтарт… – Он заколебался. Его глаза нерешительно остановились на мисс Вулстроу, которая внимательно слушала их. – Мисс Ванситтарт была убита… мисс Чедвик.

– Мисс Чедвик? – одновременно воскликнули мисс Вулстроу и инспектор Келси.

Пуаро кивнул:

– Я уверен в этом.

– Но зачем?

– Я думаю, – медленно сказал Пуаро, – мисс Чедвик слишком сильно любила «Мидоубанк»… – Его глаза остановились на лице мисс Вулстроу.

– Понимаю, – сказала она. – Да, да, я понимаю… И кое-что знаю. – Она помолчала. – Вы имеете в виду, что она?..

– Я имею в виду, что она начинала здесь вместе с вами, а все те, которые приходили потом, по ее мнению, в какой-то мере вставали между вами и ней.

– В известном смысле так оно и было, – кивнула мисс Вулстроу.

– Совершенно верно, – сказал Пуаро. – Но это только одна сторона. Когда вы начали говорить об уходе, она сочла, что вместо вас главой школы станет она.

– Но ведь она тоже стара, – заметила мисс Вулстроу.

– Да, она тоже немолода и не может быть директрисой, – сказал Пуаро. – Но она об этом не думала, а верила, что после вашего ухода она будет главой школы. И вдруг оказалось, что это не так. А ведь она слышала, что говорят о вашей преемнице. И она любила «Мидоубанк». Да, она любила школу и не любила мисс Ванситтарт. Думаю, что она даже ненавидела ее.

– Она могла ненавидеть ее, – подтвердила мисс Вулстроу. – Мисс Ванситтарт всегда была излишне самодовольной. Значит, по вашему мнению, мисс Чедвик ревновала?

– Да, она ревновала. Ревновала «Мидоубанк» к Элинор Ванситтарт. Она даже в мыслях не могла представить «Мидоубанк» под властью мисс Ванситтарт. И возможно, что-то в вашем поведении навело ее на мысль, что вы слабеете.

– Я действительно несколько ослабела. Помню, я как-то в присутствии мисс Чедвик сказала о возможности заменить меня.

– И она подумала, что вы окончательно решили выбрать мисс Ванситтарт. К тому же именно ее вы оставили вместо себя в субботу. Я думаю, события развивались так. В субботу ночью мисс Чедвик увидела свет и решила узнать, в чем дело. Все происходило так, как она рассказывала. Только одна неточность: она не брала с собой клюшку для гольфа, а взяла мешок с песком из ниши. Она вошла в павильон и действительно нашла грабителя, роющегося в шкафчике похищенной девочки! И она ударила его мешком по голове. Грабителем оказалась мисс Ванситтарт! Так Элинор Ванситтарт была убита. Мисс Чедвик все рассказала полиции, умолчав лишь об одном существенном факте: она не сказала, что это она нанесла удар. Когда же ее спросили относительно клюшки для гольфа, мисс Чедвик сразу же сказала, что принесла ее с собой. Она не хотела, чтобы кто-нибудь хоть на миг подумал, что она прикасалась к мешку с песком.

– А почему Анна Шапленд также использовала мешок с песком для убийства мадемуазель Бланш?

– Во-первых, она не хотела рисковать, а выстрел в здании школы обязательно привлек бы внимание; во-вторых, она была умной женщиной и решила воспроизвести почерк второго убийства, так как во время второго убийства у нее было надежное алиби. Полиция же должна была связать второе убийство с третьим.

– Теперь понятно, – сказала мисс Вулстроу. – Но что же делала мисс Ванситтарт в ту ночь в павильоне? Этот вопрос до сих пор мне не ясен.

– Возможно, она имела более близкое отношение к похищению Шейсты, чем мы думаем. Отсюда и ее нежелание известить об этом полицию. А потом, она испугалась. Возможно, ночью она не спала и решила обследовать шкаф Шейсты, опасаясь, как бы та после своего исчезновения не оставила там какой-нибудь ключ, который позволил бы разгадать тайну «похищения».

– У вас, кажется, есть объяснения всему, мсье Пуаро, – сказала мисс Вулстроу.

– Это его специальность, – с легкой завистью буркнул инспектор Келси.

– А зачем вы просили мисс Рич рисовать учителей?

– Я хотел испытать Дженнифер и определить, может ли она узнать человека с измененной прической. Мадемуазель Бланш, например, она не узнала. Как же могла она узнать Анну Шапленд?

– Вы думаете, что женщина, обменявшая ракетки, – это Анна Шапленд?

– Да. Эта женщина способна на многое. Вспомните тот день. Вы два раза нажимали на звонок, чтобы попросить ее прислать к вам Джули, но ответа не было, и вам пришлось послать за Джули какую-то девочку. Мне рассказывал об этом инспектор Келси. Так вот, как раз в это время мисс Шапленд занималась другим делом. Хороший парик, подкрашенные брови, другая одежда и шляпка… Ей достаточно было оторваться от работы на двадцать минут. По рисункам Эйлин Рич хорошо видно, как легко женщине изменить наружность.

– Мисс Рич… Вот кто меня удивил… – задумчиво сказала мисс Вулстроу.

Пуаро сделал знак инспектору Келси, и тот сказал, что ему пора идти.

– Мисс Рич? – произнесла мисс Вулстроу полувопросительным, полуутверждающим тоном.

– Пошлите за ней, – сказал Пуаро. – Так будет лучше.

Через несколько минут вошла Эйлин Рич. Она была бледна, но настроена вызывающе.

– Вы хотите знать, что я делала в Рамате? – обратилась она к мисс Вулстроу.

– Да, – ответила мисс Вулстроу.

– Да, – подтвердил Пуаро. – Теперешние дети сведущи в жизни, но глаза их часто остаются невинными…

– Так? – спросила мисс Вулстроу. Ее голос звучал вежливо и по-деловому. – Дженнифер описала полную женщину. Она не подумала, что женщина могла быть беременной.

– Да, – сказала мисс Эйлин Рич. – Я была беременна. Я не хотела бросать работу здесь, а мое состояние уже становилось заметным. Доктор по моей просьбе подтвердил, что я больна и что мне необходим отдых. Я уехала за границу в надежде, что не встречу там никого, кто мог бы меня узнать. Ребенок родился мертвым, и я вернулась обратно… Думала, что никто ничего не узнает. Теперь вы понимаете, почему я не могла согласиться на ваше предложение? Но я не могла и отказаться, потому что школа была в беде. – Она помолчала и добавила: – Мне оставить школу теперь или подождать до конца семестра?

– Вы останетесь до конца семестра, – сказала мисс Вулстроу. – И в следующем семестре, если только он начнется, вы будете работать в «Мидоубанке».

– Как? – Голос мисс Рич задрожал. – Вы хотите, чтобы я осталась здесь?

– Конечно, – ответила мисс Вулстроу. – Вы никого не убили, не крали драгоценностей. В вас заговорил женский инстинкт. Появился мужчина, вы почувствовали любовь к нему, потом ребенок… Вы вышли замуж?

– Нет, об этом и разговору не было, – ответила мисс Рич. – Я это знала и не обвиняю его.

– Ну и хорошо, – сказала мисс Вулстроу без видимого огорчения. – Вам нравится учить детей. Вы хотите заниматься этим?

– Да. Очень хочу.

– Теперь я скажу вам то, что думаю. По-моему, ваша профессия нравится вам куда больше, чем вам кажется, и вам гораздо больше хочется учить детей, чем пытаться создать себе обычную семейную жизнь с мужем.